Важные новости

В aмeрикaнскoм штaтe Нью-Йoрк сущeствуeт зaкoн, зaпрeщaющий oсуждeнным прeступникaм нaживaться нa сoбствeнныx злoдeянияx с пoмoщью нaписaния книг вoспoминaний и рaздaчи плaтныx интeрвью. Рoссии тoжe нeoбxoдим aнaлoгичный зaкoнoдaтeльный aкт.

Имeeт ли журнaлист мoрaльнoe прaвo брaть интeрвью у крoвaвoгo мaньякa? Мoй oднoкурсник пo журфaку МГУ, извeстный рoссийский телепублицист Дмитрий Сoкoлoв-Митрич убeждeн, сколько ни в коем случае безграмотный имеет: «Когда перед тобой малограмотный человек-поступок без лишних сантиментов, а массы со всеми своими подробностями и аргументами, сие волей-неволей вызывает превосходный отклик у значительной части аудитории. Хотя (бы) в отношении маньяков, террористов и педофилов действует «эффект очеловечивания».

И тем самым происходит частичное разрушение жесткой моральной установки: скажем поступать нельзя». Будучи специалистом до общению не с маньяками, а с политиками (в отдельных редких случаях сие, правда, одно и то а), я придерживаюсь иной позиции. Республика должна очень хорошо видеть не только своих героев, так и своих антигероев. Кто предупрежден — оный вооружен.

Искусство дипломатии состоит в фолиант числе и в том, чтобы иметь навык грамотно общаться с людьми, которые являются злейшими врагами твоей страны. Лицедейство журналистики состоит в том числе и в томишко, чтобы уметь грамотно беседовать с людьми (или «людьми» в кавычках), которые являются злейшими врагами просто-напросто хорошего, что есть в земле.

Но где в проходит та грань, попытка за которую превращает юриспруденция в злоупотребление свободой слова и ничуть аморальный и отвратительный поступок? Отец лжи, как обычно, скрывается в деталях. И вона главная из этих деталей: средство обращения.

В английском языке есть беспредельно известное выражение: crime does not pay («преступление себя безлюдный (=малолюдный) окупает»). Но что да мы с тобой по факту имеем без задержки в случае с Виктором Моховым? Полную контрапост. Ant. дружественность этому принципу. В случае со скопинским маньяком злодейство не просто «окупает себя». «Денежный дождь», какой-нибудь наши телевизионщики обрушили для Мохова, сделал преступника (и) еще как даже состоятельным человеком точно по меркам российской провинции.

Одними выражениями «это аморально» в этом месте не отделаешься. Ситуация становится непринужденно опасной. Общество своими руками выращивает новых маньяков, посылает своим членам вконец ложный и вредный сигнал. Как бы то ни было, почему я говорю о каком-ведь расплывчатом «обществе»? Вещи необходимо называть своими именами — особенно, кое-когда речь идет о кризисе и потере ориентиров со стороны твоей собственной профессии.

Российская публицистическая литература не смогла отрегулировать самочки себя. Российская журналистика в лице своих отдельных представителей подвергает прочих граждан РФ потенциальной опасности. Сие делает вмешательство государства в ситуацию малограмотный просто полезной и желательной, а необходимой. Тем побольше что как именно должно быть выглядеть подобное вмешательство, разрешается очень хорошо себе состроить, исходя из зарубежного опыта.

В середине 70-х годов в Нью-Йорке орудовал сериальный маньяк, называвший себя «сын Сэма». После того как в 1977 Древний славянин Берковиц был арестован полицией, спирт успел убить шесть из (людей и ранить еще десять. Арест маньяка стало темой номерок один в СМИ главного города Америки. Поползли слухи, ась? Берковицу вот-вот предложат ради огромные деньги продать свою историю в качестве «начинки» на книги или художественного фильма. И зато хорошо эти слухи всячески отрицались, Законодательное митинг штата Нью-Йорк решило проложить упреждающий удар. Преступники были лишены полномочия получать гонорары за произведения о своих преступлениях.

Невыгодный могу умолчать: законодательный купчая, получивший неофициальное название «закон сына Сэма», ждала (страсть нелегкая судьба. Его порядком раз отменяли под предлогом «антиконституционности» и «неоправданного потеря гражданских прав» (среди подобных «неоправданно лишенных» оказался в томище числе убийца Джона Леннона Туся Чапмэн).

Но сегодня в штате Нью-Йорк вдоль-прежнему действует новая разночтение «закона сына Сэма». Думаю, нашим законодателям имеет польза очень внимательно ознакомиться с сим документом. То же самое, надлежащее) время, относится и к руководителям профессиональных журналистских организаций. Сошлавшись на тот же самый «закон сына Сэма», глава Союза журналистов России Вовик Соловьев предложил законодателям порассуждать о том, как «запретить подобным представителям преступного таблица, даже, может быть, искупившим свою вину, однако тем не менее, распространять свою деятельность и рассказывать в страницах газет и экранах телевизоров о своих преступлениях».

Я никакими силами образом не ставлю перед сомнение благородство намерений главы Союза журналистов РФ. Только хочу при этом зафиксировать в памяти: «закон сына Сэма» весь не об этом. Некто никому не запрещает высказываться в СМИ — аж «представителям преступного мира». Некто лишь лишает таких людей доходов ото подобных высказываний. Эти средства к существованию достаются жертвам преступлений.

Чувствуете разницу? С призывами забодать то или се вообще говоря стоит быть поосторожнее. На случай если кто забыл, то вот времена СССР информации в СМИ о маньяках невыгодный было, а сами эти маньяки были. Помню, за примером далеко ходить не нужно, как во время одной моей поездки в подмосковный наивный лагерь в середине 80-х годов весь вокруг говорили о маньяке «Фишере». Было архи страшно — не в последнюю черед из-за того, будто вместо подтвержденной официальной информации и подробных рассказов СМИ упитываться приходилось только слухами. Ты да я точно хотим вернуться к таким порядкам?

Извес, нынешняя ситуация, когда с Мохова на наших глазах сделали «заслуженного маньяка Российской Федерации», в свой черед абсолютно нетерпима. Но сие не повод бросаться изо крайности в крайность. Если какие-ведь запреты необходимы — а необходимость обязательно есть, — то они должны браться разумными и продуманными. Принцип «не навреди» актуален далеко не только для работы врача. Вот жалость только, что многие мои «коллеги» в виде Ксении Собчак об этом, наверно, никогда не слышали.